Изменить размер шрифта


Новая темаКомментировать Страница 3 из 3   [ Сообщений: 23 ]
На страницу Пред.  1, 2, 3
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: Фанфики по Нeroes of might and magic
СообщениеДобавлено: 20 авг 2015 22:52 
Однокрылая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 ноя 2011 18:37
Сообщения: 8454
Откуда: Беларусь
II.Россказни демона

Кровавый закат, кровавый демон со своей добычей в небе. Что заставляет его лететь? Внизу горы. Черные, как бездна. Глаза смотрят упрямо, крылья подводят, сгибаясь от напора ветра, но инкуб, расправляя их шире, зло рассекает воздух, тем самым набирая потерянную высоту. Он много раз мог опуститься и заняться своим трофеем, но осторожность несла его вперед, дальше от герцогства Волка, как можно дальше к обратной стороне гор. Он не хотел быть легко найденным аватаром трех, но пленница стала пробуждаться. Танг, недовольный этим, стал снижаться.

Анвэн проснулась из-за холода сковавшего все её тело. Даже боль в сломанной руке была тупой, нежели острой из-за этого. Приоткрыв глаза, она увидела стремительно приближающуюся к ней скалу, как ей тогда показалось, но, поборов первый страх, эльфийка сообразила, что это не свободное падение, а своего рода полет. На Фиару это было не похоже, значит… Анвэн закрыла глаза, сняв напряжение в теле, как можно больше притворившись все еще спящей. Пусть демон думает, что у него есть время, которого нет.

Воительница Ироллана готова была разорвать предателя в тот же миг, когда он достиг вершины горы и скинул её на каменную землю.

— Можешь не притворяться, я знаю, что ты не спишь, — сказал мерзкий голос, а Анвэн, широко распахнув глаза, вскочила и тут же упала. — Да, отсутствие удобств в подобном переносе сказывается.

Пуская в бой бархатные нотки в голосе, Танг посочувствовал и наступил невзначай на сломанную руку. Анвэн закричала. Воспользовавшись полной безоружностью эльфийки, инкуб, вскочив на неё, начал связывать.

— Так было нужно. Так нужно сейчас, — шипел он.
— Я убью тебя. Убью… — слабо выдохнула Анвэн, всхлипнув.
— Боюсь, это уже не в твоих силах, королева.
— За что ты предал нас? Меня?
— Это как смотреть на это предательство. Я спасал тебя.
— Как же ты отвратителен. Не перестаешь врать даже тогда, когда делаешь мне больно.
— О, как же вы все предсказуемы. Я демон. Я не умею быть рыцарем. И не хочу быть им. Они долго не живут, а под старость превращаются окончательно из-за своего честолюбивого благородства в глупцов, похуже сопливых девчушек. Мне нравится, как ты сопротивляешься мне. Мне нравится твоя сила, твой гнев, а сейчас ты такая… слабая, но это на руку. Никто не заподозрит.
— Заподозрит что?
— Не время. Можешь ненавидеть меня, сколько угодно. Я поступил правильно. Как демон, разумеется, — хохотнул он, переворачивая эльфийку обратно, удостоверившись в крепости веревок. — Садись, аль тебе нравится лежать?
— Ублюдок.

Один лишь вид самодовольного лица Танга разъярил Анвэн. Эльфийка содрогнулась от боли, расколовшей её тело, словно разряд молнии. Она ощутила, что сила влилась в камень, а тот откликнулся. Горная порода раскололась под инкубом. Не успел он стереть с лица маску победителя, как стал проваливаться. Заскрежетав когтями по камню, карабкаясь, он почти выбрался, когда щель захлопнулась, прищемив крыло и, словно в отместку за Анвэн, ногу. Воительница ожидала абсолютно всего: визга, проклятий, причитаний, но инкуб вздохнул, а затем стал сотрясаться от смеха. Это не было похоже на радость, скорее на безумие.

— Не смей смеяться! — эльфийка вскочила и, так как не могла ударить его рукой, ударила ногой в живот. У Танга перехватило дыхание.
— Быстро учишься… Отличную школу я заставил тебя пройти, да? — подмигнул он, за что получил второй удар в солнечное сплетение.
— Твое учение тут ни при чем. Может, я и не могу спасти себя. Развязать руки, но я буду бить, пока ты не испустишь последний вдох. Предатель, негодяй, убийца!
— Я демон, не называй меня другими словами.
— Зачем ты предал нас? Отвечай! — подкрепляя вопрос ударом.
— К чему? Смерть от твоих хрупких ножек, чувствую, будет длительной. У меня нет стимула говорить правду ради медленной смерти, — ядовито отказался зажатый камнем инкуб.
— Значит, хочешь умереть?
— У демонов нет смерти, глупышка. Есть муки за провал. Есть наказание при воскрешении. Никудышно провел время среди нас Аграил, раз такую истину до вас не донес. Меня всегда смешили ваши крики, направленные на нас, демонов. Ты умрешь, сгниешь… и прочее-прочее. И никто из вас не додумался, что большую боль вы доставите, если не убьете, а плените… Лишите свободы, сделаете свой земной Шио для пленников. Дураки…
— Такой ад ты сотворил для меня?
— Нет, тебя я спас… — шикнул Танг. — Вы не возвращаетесь, а если и да, то что стоят ваши новые жизни, если вы не помните прошлого. Возрождаясь, вы делаете те же ошибки. Если твоя Силанна и возвращает в Асхан своих слуг, что толку? Другая Анвэн могла бы быть хуже прежней. Именно боль закалила тебя. Сделала… такой привлекательной. Для меня… Ваша смерть – это смерть, даже у некромантов существует окончательная. А Ургаш щедрее Асхи, разве не видишь? Он дал нам вечную жизнь, а смерть – это всего лишь очередная неудача.
— Молчи, я не твоя, урод! А твое божество никогда не поработит наш мир!— ударила инкуба эльфийка, а он закачал головой.
— Я же просил, звать меня демоном. Не вешай на меня ваши убогие метки для различных врагов. Заканчивай уже. Мсти и надейся, что мое возрождение будет болезненным. Ха! Если ты умер не во славу, а во имя поражения… то и бесом будешь меньшим, но я не буду. Тут тебя ждет разочарование. Давай, убей же! Я так жажду увидеть полностью твой гнев, всегда хотел, жаль, что ты не доживешь до того, издохнешь в этих горах. Такое расточительство. Я бы переучил тебя. Заставил бы забыть свой драгоценный мир. Ты служила бы мне. Стала бы точно такой, как я.
— Я никогда не стала бы такой! — взревела Анвэн, вновь ощутив в себе прилив силы и, когда та потекла по рукам, рванула их в разные стороны. Поверженная рука свесилась, освободившись, а другая, овеянная потрескивающими молниями, коснулась плеча Танга. Наконец она увидела в его глазах ужас, но поняла, что не от боли бес ослаб.

Анвэн оказалась в его воспоминаниях. Она увидела крошечного беса с несуразными крылышками, квелым тельцем. Это слабое существо колотило кулачками по земле, истошно воя и плача пред деревянным столбом. Он смотрел на убитого. Руки казненного были изрешечены гвоздями, голова свешивалась к груди, а по всему телу еще текла темная кровь. Бесенок хватился за ногу поверженного гиганта, умоляя его очнуться, жить, не бросать его одного сейчас.

Эльфийка отпрянула от Танга, чтобы скорее избавится от чужого воспоминания.

— Ты говорил, что в Шио так хорошо, тогда что это?
— Наказание. Я же говорил… Смерть и воскрешение одно, а есть муки. Сначала пытали, после казнили.
— А кто тот маленький бес? Ведь ты, так?
— Я… Все равно ты поняла бы, что я солгал, — молвил Танг. — Расти в Шио сложно. Особенно, если ты возродился всего лишь маленьким никчемным чертом. Таким был я…
— А он?
— А он был повелителем демонов. Церберы его обожали.
— Этот рассказ до…
— Да, про него, но я упустил его слабость. Людей он предал, было дело. Но и в Шио повторилось его милосердие. Орки так ненавидят нас, но сами похожи на служителей Ургаша. Маги в свое время хорошо оторвались на экспериментах… — провел когтем по камню Танг, усмехаясь самому себе. — И как в поэме про Изабель и Аграила, мой друг не мог свести глаз с одной больно аппетитной шаманки. Он должен был по велению Кха-Белеха разбить в пух и прах мешающее поселение со сбежавшими из рабства орками, а в итоге не сделал этого. Его наказание было предрешено. Он исчез надолго. Я много раз искал его среди даже самих низших форм существования в Шио, но не находил. Сам я, превозмогая все испытания, стал тем, кем стал. И вот, ты даешь мне задание. Я иду, а среди своих рогатых сородичей вижу его. Его победа над целой армией эльфят должна была его возвысить. Ничего личного. Я продал бы любого из твоих подопечных, чтобы он больше не был прибит к столбу позора… и убит. Я могу только гадать, как это все время он жил, пока Кха-Белеху не понадобилось много, очень много демонов для исполнения его плана. Слезливая история, правда? Но тебе же не станет меня жальче, не появится понимания, ведь для вас, жителей Асхана, существуете только вы. Вы легко забываете, кто вы сами. Мне противно знать, что вы легко приняли Раилага обратно.
— Ничего легкого не было, демон. Раилаг заслужил прощения, не то что ты.
— А, ну да, ну да… Как я мог забыть? Цветоводы так наивны, но демоны… демоны не жители Асхана, им подсчитывают каждую жертву. Даже если, допустим, ради самого краткого прохода к некоторому портовому эльфийскому городу, некий не совсем демон заплатил живым товаром мертвым драконам, а после сотня наивных эльфят превратилась в смердящие, но послушные тушки мяса некромантов. Асха все обращает на пользу. Спроси у Раилага, Анвэн, куда он дел тех смельчаков, проводивших его по подземелью?
— Ничего такого я не знаю. Аграил был на нашей земле, не спорю, но он просто прорывался к морю. Он ничего не приносил в жертву.
— И все падшие были найдены? Никто не исчезал?

Анвэн хотела ударить Танга, но остановилась. В самом деле, в её памяти были воспоминания про эльфов, все как один спрашивающих о своих сыновьях, братьях. Не видел ли их кто под командованием в другом городе, другой земле, в конце концов, может, они заблудились на островах в туманном море. У них была надежда, а сейчас инкуб говорит ужасающую вещь о пропавших.

— Если… если и так, — слова давались не легко. — Демон искал пути, чтобы скорее миновать наши леса и добраться цели. Это было до очищения.
— Вот именно! А что делать мне, родившимся демоном? Мне не очистится. Я такой! Ну что, признаешь, что мы не такие уж и разные. Каждый из вас, чистюль и благородных, запятнан. Ты тоже, моя королева. Ты запятнана мной! — и Танг расхохотался.
— Ты вновь хочешь вызвать мою ярость, Танг? — эльфийка присела на корточки пред ним, безбоязненно заглядывая в свирепые глаза. — Хочешь от меня сбежать? Здесь твое крыло сломано и вряд ли срастется правильно. А после твоего триумфального предательства. У твоего покровителя есть шанс быть не под ногами у Кха-Белеха, ты же будешь воскрешен, как герой. Тем более в твоей головке еще не мало секретов, позволяющих распродать позиции не только моей армии. Рассказать про планы насчет мессии. Не получишь. Будешь жить. Я сделаю для тебя тюрьму в Ироллане, где всегда точно буду знать, что пес сидит на цепи.
— Ошибаешься, — выдохнул почти в губы эльфийки инкуб.
— И, что не так?
— Ваши позиции и планы никому не нужны. Вы все доверились вышедшему из ума маразматику. Сколько лет этому старичку?
— Не смей так говорить об Айдене!
— Старичку, так доверчиво поверившего на слово кому-то из Шио. Дай угадаю её имя. Джезебет? О, она меня вдохновляет. Пусть она не ангел, но для Кха-Белеха она, как ты для меня… Он её переучивал после Мив. О да… и после Айдена тоже, но ни одна суккуба не может похвастаться тем, что после каждого промаха ей давали каждый раз новую жизнь, новое соблазнительное тело, оставляя при этом её могущество. Всех смущает его жестокость к ней, его казни? Это так по-вашему! В самом деле, Анвэн, я же не зря тут пел тебе про наши порядки. Вы смотрите на смерть, а я бы посмотрел на её статус после смерти. Многие влачат жалкое существование после падения, а она… только все краше и краше. После его призыва, вы все стандартно стали собирать союзы. Но что они, если тюрьма рухнет? Вы все станете лишь банкетным столом. Он отвлек вас, дав в ваши ряды частичную правду. Ему и в самом деле нужна кровь мальчишки, но он её уже получил. Думаешь, её не могли взять раньше те, кто растил мессию Зла? Кровь взята уже давным-давно. Ему вовсе не нужен уже мальчишка. Ему нужно было сбить вас столку. Время-то уже на исходе. Мешая вам войнами с нами, мелкими бесами, он помешал магам увидеть, что в этом столетии затмение произойдет раньше положенного. А ваша погоня за мессией убьет одну преграду, которую явно с пренебрежением отбросит любой защитник Асхана. Она ведь не важна, да и никто почти не знает, чья кровь в ней течет… Главное основное пророчество, а не позабытое. Поэтому Кха-Белех добродушно дает бессердечному некроманту искать своего сына. Больше, чем кому подавая подсказки. Он знает, что он не пощадит как её, так и мальчишку. А Раилаг, Изабель и другие блаженные? У каждого по своему демону. Ты же попалась в мои сети, а они попадут в другие. Они будут убиты еще задолго до развязки. А самое приятное, что до затмения осталась неделя. Не десять лет. Неделя. Место встречи предрешено, мальчишка погнан по нужной дороге. Тюрьма рухнет. Я не предал и предал тебя, Анвэн. В глазах других ты была бы моей игрушкой, но ты жила бы. Жила, даже если Асхан больше не принадлежал Асхе. Я не оправдываюсь. Мне незачем поселять в тебе прощение ко мне, ведь, как ты сказала, я вновь воскресну, а вот ты… теперь точно умрешь, ибо, даже если я бы захотел, я не смогу унести тебя с этих гор. Ты много потратила магии, портал ты не откроешь. Ты быстрее умрешь от голода и истощения среди камней, прежде чем сможешь накопить достаточно магии.
— Ты обращался ко мне, не как защитник.
— Ты плохая лицедейка, Анвэн. Зная правду, ты не могла бы играть в мою игру. Мне нужно было, чтобы я вызывал у тебя омерзение. Я этого добился. Теперь ты всегда будешь ненавидеть меня.
— Обратись в темного эльфа.
— Зачем? — удивился Танг.
— Обратись!

Пожав плечами, инкуб стал принимать черты изумрудного. Его тело стало намного меньше, худее, крылья исчезли. Трансформация была несколько болезненная, так как повреждения никуда не уходили. Вместо сломанного крыла, на спине у Танга осталась обширная кровоточащая рана, но ногу, к удивлению самого инкуба, он смог вытащить, и на ней оказалось пара ссадин, но не ран.

— Умно. Теперь и меня ждет медленная смерть среди этих камней. Печально. Может, свернешь мне шею. Я могу позлить тебя. Дай только направление.
— Не дождёшься. Ты мне нужен живым. Может у меня магии и не хватит, но общего запаса да. Раилаг отправился в Свободные Города. Эти горы на границе с ними. Как далеко ты унес меня?
— Мне уже не нравится твой план. Хочешь быть той величиной, что не учли в расчёте? О нет, милая. У тебя ничего не получится, и ручка сломана, — зацокал языком инкуб.
— А ты можешь в этом виде легко слечь из-за своей раны. Раз тебе была нужна я, так борись дальше, тряпка. Или в тебе живет тот же бесенок, которому требуется платок для слезок? — огрызнулась Анвэн. — А руку ты мне излечишь, урод. Умеешь, что удивительно с твоим происхождением. На астральные врата нужно меньше сил, чем на портал. И если у нас только неделя, подымайся, нежный цветочек Шио. Да, ты! Я не собираюсь сдаваться, пока дышу. Ты только одно мне скажи, Раилаг шел в нужном направлении?
— Все будет в Стоунхельме. Да, направление было правильным.

Анвэн больше не нужно было подтверждений. Она пошла, ни разу не оглянувшись назад.

— Ты хоть уверена, что идешь правильно?
— Я следопытка! Я знаю, где была, где восходило солнце на этих землях и где оно заходит. Свободные Города могут быть только там!

Тангу ничего больше не оставалось, как подняться и следовать за той, что не удалось пленить… пока.

_________________
За банальностью легко не заметить скрытого смысла вещей.
Никто не смотрит на привычное непредвзятым взглядом.
Ум идет проторенной дорожкой, и в этом его беда.


Наталья Солнцева
Книга: Кинжал Зигфрида


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Фанфики по Нeroes of might and magic
СообщениеДобавлено: 25 авг 2015 20:56 
Однокрылая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 ноя 2011 18:37
Сообщения: 8454
Откуда: Беларусь
III. Разбитая мишень судьбы

Она шла и все же упала. Одежда, не предназначенная для преодоления суровой жизни в горах, давно покрылась коркой льда. Говорить об оголённых частях тела и вовсе было бессмысленно. Танг, пренебрегая преимуществом ипостаси темного эльфа, вновь превратился в свою истинную сущность. В роли демона ему было вполне комфортно в горах, так как будучи огненным существом, свое внутренне пламя легко справлялось с холодом. Он мог бы поклясться, что эльфийка тоже оценила то время, когда была в его руках: его тепло согревало её. Только она точно не призналась бы. Так и оказалось. Замерзнув окончательно, упав, она молча сжалась комочком. Ожидала, когда демон закончит свое, глумясь над наивностью лесной девы. Но Тангу нравилось удивлять, приводить в смятение. Зло ведь бывает разным, и тем опаснее оно, если на него в итоге не подымается карающая рука.

Склонившись над Анвэн, инкуб подул на неё. Горячая струя воздуха мгновенно растопила снежинки на её лице.

— Я могу больше. Согреешься, — прошептал он, прижимаясь к спине эльфийки. Замершее тело возрадовалось и вознегодовало, когда сознание, управляющее им, заартачилось.
— Убери свои грязные руки! Я говорила, чтобы ты не смел ко мне прикасаться, иначе нашему хрупкому договору придет конец.
— Тогда ты умрешь, — хмыкнул Танг.
— Я лучше умру.
— А как же твоя мечта нарушить все планы Властелина? — мурлыкнул инкуб, зарываясь под золотистые волосы, ближе к шее. Анвэн двинула плечом, но это вышло так слабо, что демон и не заметил, достигнув таки шеи и лизнув горячим языком кожу, тут же шикнув, когда крохотный электрический разряд отомстил.
— Еще раз повторишь, то умрем оба, раз тебе кажется все тщетным, — гневно вскрикнула эльфийка, поджимая руки под себя. Уже не было сил на борьбу. Одно желание – согреться, но не радуя при этом Его!
— Для меня это будет временным недостатком…
— Болезненным недостатком. Не будет тебя жаловать хозяин, узнав даже о твоих действиях после победы. Он же у вас все узнает, наивные детки. Все ваши эгоистичные планы.
— Утешаешь себя, лесная королева? Не долго тогда тебе осталось. Уж проклинай, сколько угодно, но лучше бы тогда я расправился с тобой на поле боя, чем сейчас дам стать ледышкой среди этих камней.

С этим напутствием крепкие руки, как пушинку, подняли упавшую. Крыло, что уцелело, покрыло трясущееся тело.

— Было бы намного лучше, если второе ты бы мне не сломала. Так что довольствуйся одним! — мстительно добавил Танг, удовлетворенно заурчав, словно кот от самодовольства.

Анвэн, удивленно прислушиваясь к зарождающимся звукам в его груди, не выдержала.

— Не знала, что вы, мерзкие отродья, так можете…
— Вы много о нас чего не знаете. Может Ургаш сначала создавал милых пушистых зверюшек. Грациозных, любящих играть и… пытать, любоваться замученным трупиком, но Асха не оценила, из-за чего вдохновение закончилось к прекрасному, и все мы стали слегка… непривлекательны.
— Да?! — с издёвкой звонко хохотнула избранница Силанны. — Видимо слишком непродолжительно это длилось. Секунду скорее всего, что Асха никак не могла заметить в братце любви к милых пушистым зверькам. А вот его хлопанье крыльями в довольстве при виде замученного трупика уж точно,— пнула коленкой эльфийка, но вспомнила, что находится на руках, её несут, согревают, и поумерила пыл. Ведь даже то, что она смогла сделать – уже достижение Танга.
— И хорошо, что заметила, иначе не было бы меня… — заметил инкуб, посылая воздушный поцелуй Анвэн.

Эльфийка поморщилась, отвернувшись, но уткнулась носом в перепончатое крыло. Это ей еще больше не понравилось, отчего она опять стала смотреть на лицо Танга. То, что видела, не было привлекательным ничуть. Инкубы с суккубами явно выживали благодаря затуманиванию разума жертв, принятия других обличий, а в таком виде они разве что циклопа бы привлекли, так как он почти слеп. Да и то, как пища привлекли, а в этом мало пользы даже для таких циников жизни.

Ноги и руки постепенно согревались. Казалось, что все позади, но Анвэн вновь была на грани отчаянья. Её положению никто не позавидовал бы. Демон опять взял вверх, а она дала ему властвовать над её судьбой. Да, он тоже был ранен и поэтому шел. Ему было по пути с ней, но ему было не обязательно тащить её. Он мог высосать из неё все силы, исцелить крыло и улететь. Сейчас он это мог, а в итоге нес её на руках. Вполне возможно, что он, в самом деле, считал себя правым, не предателем. Чертов урод! Безобразное создание Ургаша, могущее шагать по головам, пренебрегать сотнями жизней ради своей цели. Он возвысил кого-то другого, украсив его венцом кровавой победы, а её забрал. Он достиг две цели. Она понимала… и не могла простить, но вся злость бессильно ушла из-за понимания, кто он. Демон не может превратиться в ангела, а вот свет всегда может подгнить изнутри. Анвэн боролась сама с собой, чтобы не принять ни чью сторону. Сейчас она отвергла бы любые советы, будь это гласом её богини.

Измученная мыслями, эльфийка заснула, убаюканная его урчанием, хотя и магию здесь не исключить. Инкубы умели укрощать, притуплять внимание и подчинять себе, кем бы не являлся соперник. Файдаэн рассказывал ей об этом, хоть и не участвовал в последних битвах, но благодаря Зехиру открылись некоторые тайны об усиленных демонах. Похоже, что природа Танга была близка к классу суккубов-искусителей, захватывающих начисто разум даже в бое. Свои нападали на своих, поэтому её кузен настоятельно рекомендовал атаковать лучникам таких чудовищ сразу, чтобы они не успели пленить. Что бы это ни было сейчас, сон оказался длительным и на удивление без сновидений. Когда Анвэн проснулась, то солнце стояло высоко в центре небосвода, а в прошлый раз она уже заходило.

— Сколько я проспала? — сонно пробормотала эльфийка.
— Около трех дней… Так крепко, что и не разбудить, но я все же умудрился тебя поить. Снега тут много, — с гордостью ответил рогатый.
— Что?! Такого не может быть.
— Может. Свои силы я не переоцениваю, в отличие от тебя. Разбудил я тебя, ибо есть хорошая новость.
— Это какая же? — буркнула Анвэн.
— А вон, сама посмотри! — подмигнул Танг, указывая, что уже давно идет на спуск. Мало того, он нашел дорогу, что значило лишь одно. Они оба вышли на торговый путь, ведущий к Врадеку. Их существовало два. Была переправа благодаря горным рекам, а также этот шаткий и опасный путь через горы. Разве я не молодец и не заслужил горячих страстных поцелуев и утешения между твоих ног?
— Нет, — рыкнула Анвэн.
— И так всегда… Женщины Асхана, вы неблагодарны. Хуже вас только суккубы, дурящие инкубов.
— Тебя, видимо, не раз дурили, — фыркнула эльфийка.
— Было дело, но я мстительный. Любовался после на трупики обманщиц. А то, как ты думаешь я достиг из простого беса такого положения? Без крови слабых никак, — вздохнул и засмеялся демон.

Анвэн передернулась от омерзения.

— В чем же тогда со мной отличие?
— Те воскреснут, ты нет.
— Проблема. Изучил бы магию ангелов. Воскрешение... Некоторые же из вас умеют мараться и в свете.
— Умеют… согласен, но давно известно, что подобное расточительство чревато последствиями в Шио. Таких демонов по пальцам можно пересчитать. Слабаков убили, а те, возродившись в огне Ургаша, стали бесами, что мельче пыли под ногами. К чему мне такое? Я лучше стану лучшим во тьме и хаосе, нежели в чуждой мне стихии. Я уже итак был хуже грязи. Возвращаться туда не намерен. С меня достаточно возможности исцелять…
— Значит все лишь для этого? Тогда ты глупец. Или все же демон влюбился? — охнула колко Анвэн.
— Допустим… — внезапно согласился Танг, любознательно приблизив лицо к её лицу. — Что тогда?
— Я… — смутилась плохая лицедейка, — превращу тогда твою жизнь в Ад, раз ты утверждаешь мою власть над тобой.
— Как по-домашнему! — инкуб аж подпрыгнул, искренне выражая радость. — Ты моя хозяюшка, хранительница очага, заботишься о любимом. Желаешь воссоздать все так, как ему привычно. Ох, милая… — замурлыкал он, получая пощечину.
— Отпусти меня!
— Опять… — поморщился Танг. — Так приятно вновь пороть те же ошибки? Да дождись ты уже, когда снега не будет. А лучше дай мне то, что мне необходимо, как инкубу. Это конечно подточит твои силенки. Слабость в коленках вновь будет... Но я верну. Руку твою исцелю, а твой подарок поможет мне восстановить крыло. Подумаешь, что стоит пасть еще раз, когда ты много раз была падшей.
— На что ты намекаешь? — взвилась эльфийка.
— На то, что всегда намекал… Твой стыд, разбитость. Будешь ненавидеть себя. Безусловно. Я ж предатель. Но это принесет нам выгоду. Немного твоей жизненной силы, которой у тебя пока полно! В отличие от магии.
— Бери эту жизнь как-нибудь иначе, — закричала Анвэн.
— Я инкуб! Я не могу иначе! — начал раздражаться Танг. — Да что за пустоголовая? Хочешь спасти этот жалкий мирок успеть? Так принеси же в жертву себя. Теперь сознательно. Или твоя гордость стоит выше всего мира?
— Не стоит, но я тебя ненавижу! — бессильно выкрикнула избранница Силанны, а в глазах вновь сверкнули слезы. — Бери… — повесила голову она, — но если обманешь в своем обещании, можешь высасывать всю жизнь из меня, потому что это будет твоим последним подлым поступком. Ты уже итак достаточно испортил меня, что никто из драконов не примет меня. Не простит и Силанна. То, что она верила в меня, значит, что она не знала…
— А мне кажется… знала, — более миролюбиво не согласился инкуб, опускаясь на землю.
— Не смей! Не смей говорить о том, что смысл для меня. Вера моя.
— Везде есть свои заблуждения, хоть в существовании твоего божества не усомниться, — хмыкнул Танг, морщась от того, что пришлось лечь на спину и задеть сломанное крыло.

Инкуб зачем-то пекся о том, чтобы эльфийка больше не почувствовала холода. Его сокрушало то, что в этот раз все будет не так, как обычно. Не будет сражения, её угроз. Она была покорна. Но вскоре он стал улыбаться и урчать. В конце концов, он начал получать удовольствие от того, что в этот раз он достиг своей цели не под лживой личиной, а в своей истинной ипостаси. Отсутствие борьбы физической вполне восполнялись чувством её жгучей ненависти и желания истереть саму себя в порошок из-за унижения, из-за крика души, молящего погибших простить её. Прижимая Анвэн к себе сильнее, целуя и сливаясь воедино, он не сдержался и от дальнейшего обладания ей. Его когти наносили ей раны, клыки прокусывали кожу. Когда она больше не могла мириться с болью, то закричала. Инкуб на миг подумал, что мог бы пощадить её и стать Изумрудным, но со смехом отклонил свое же милосердие. Нет, он желал быть собой до конца. Какая разница, сколько израненной будет она, если он сможет обратить это после.

Наполненный силой, демон откинул свою игрушку, на этот раз вовсе не заботясь, каково ей будет после всего этого на земле. Он вдоволь наигрался, а вкус её тела еще была на его губах. Он облизнулся, смакуя. Сломанное крыло стало регенерировать, расправляясь. Вскоре инкуб расправил крылья, мощно взмахнув ими так, что ноги оторвались от земли и вновь опустились на неё. Так отчетливо он чувствовал окружающее давно. Последним был Марлок. Танг позабыл вкус чьей-то жизни. Ипостась Изумрудного давала мало. Ничтожно мало для его потребностей. А теперь… Демон захохотал, закружившись, но споткнулся о мягкую преграду. Смех смолк, инкуб, наконец, удосужился посмотреть на дело рук своих.

Снег и камень, на которых возлежало истерзанное тело, было все в крови. На Анвэн не было живого места. Она была без сознания, а сколько продлиться её жизнь в таком состоянии, возможно, знала только её богиня.

Танг опустился на колени пред ней. Сознание его прояснялось, опьянение силой проходило. Он осторожно толкнул её, зовя. Затем затряс, с ужасом взывая даже к её богине. Эльфийка ни на что не отзывалась. Она была как тряпичная кукла, изрезанная ножницами неразумным ребенком. Инкуб поспешно стал возвращать ей силы, пробуя залечить многочисленные раны, но их было слишком много. Танг раскрошил в пыль камень, подвернувшийся ему под руку, когда он окончательно понял, что ничего не сможет сделать. Его познания в магии света были слишком скупы.

« Если обманешь в своем обещании, можешь высасывать всю жизнь из меня, потому что это будет твоим последним подлым поступком. Ты уже итак достаточно испортил меня, что никто из драконов не примет меня…» — пронеслись в его голове её слова, но он упрямо замотал головой, а затем стал крушить все вокруг. Со злостью он крикнул эльфийке:

— Я не убьют тебя! Я не исполню твое последнее желание!

Но осев на землю, скрежеща когтями по камню, Танг убито прошептал:

— Я итак убил тебя…
— Браво! Браво! — в восторге захлопал в ладоши кто-то рядом. Медленно инкуб посмотрел на внезапную гостью. На одиноком камне восседала суккуба. Красивая. Огненные волосы изящно ниспадали до её талии, васильковые глаза искренне сияли восхищением. Все это было удивительно, непривычно, так как это было её настоящей ипостасью. — Я давно наблюдала за вами. Мне приказали доверять, но проверять твою верность. Но такое. Сколько эмоций! Какой финал!

Танг пытался лихорадочно попытался вспомнить, где видел её, как звали эту шваль Кха-Белеха. Но в голове было пусто. Шио оказался давно позабытым домом. Мир Асхана стал ему им, но он так и не научился усмирять свой нрав, за что и поплатился жизнью Анвэн. Примет ли её богиня? Пусть примет. Не место ей в Шио, но и нельзя ей скитаться по лунному миру, видя кругом закрытые двери для её души, иначе её гонимый дух призовут некроманты и это будет вечным рабством. Никакого покоя. Эти вонючие маги создали самое мерзкое заблуждение, смывая с себя ответственность за пытку над душами словами: «Асха все обращает на пользу».

— Как ты незаметно покралась ко мне? Я тебя не видел… — прошипел Танг, с ненавистью разглядывая стройный стан пламенной девы.
— Ты много чего потерял, позабыв дом, — покачала головой искусительница. — Мы нашли Кирилла и его ручного ангела.
— Ааа… — протянул Танг. Его не интересовала судьба врагов Кха-Белеха в Шио.
— Сара упиралась долго. Сражалась, но в итоге издохла, как и все ангелы, падшие они или же нет. Кирилл испытывает на себе все утонченные пытки, но библиотеки так еще и не выдал. Ничего. Скажееееееет, — пропела незнакомка, — когда ему напомнят о шаткой и хрупкой жизни Ксаны. Одну жену он потерял. Вторую тоже потеряет. А та и рада стараться во славу Властелина, лишь бы её благоверный не мучился. О библиотеке она не знает. Видимо недостаточно её посвящали, но место грелки её воодушевляло видимо и до сих пор влечет.
— Я рад, что ты выступаешь в роли вестницы последних событий, но я дождусь ответа на свой вопрос? — прорычал Танг.
— Убийство Сары оказалось весьма… полезным. Идея была Ламии. Вот уж истинная гадина! Мало ей было заключить душу своего повелителя, как она такие же идеи она рада подавать другим. Она выдвинула гипотезу, что если использовать душеньку Сары точно так же, как в артефакте Сердце Грифона, то нам больше не нужно будет ждать разломов. Если получится с Сарой, то вклад Биары в осквернении ангелов неоценим. Ей об этом, правда, забыли сказать. Нечего ей знать об этом, — хохотала суккуба.
— И… — Танг решил досчитать до десяти, а после свернуть голову болтливому суккубу.
— Как что? Получилось! Аль ты думал, что все просто так в этом мире прятались в таком количестве? Ни у кого бы выдержки не хватило. У тебя же не оказалось. Вон, почти испил её всю, позабыв, что она не такая, как ты! Бедняжечка…. — запричитала искусительница, спрыгивая с камня. — Но раз ты не до конца закончил, то я попробую тоже. Кажется аппетитной… А ты нехороший даже не исполняешь её посмертного пожелания. Истинный демон! Но Кха-Белеху все равно не понравится твоя двуличность. Готовься гореть со вкусом. Твои вопли наполнят Шио чудесной музыкой мук.
— Не смей к ней приближаться… — с угрозой прорычал Танг, готовясь к прыжку.
— А что сделаешь? — дерзко спросила искусительница, внезапно возникая за спиной, а когда инкуб развернулся, то рука прошла сквозь пустоту. Враг вновь оказалась сзади, но уже с другой стороны. — Видишь. Превосходно работает. Мало того, что портал из Шио, так и магия телепорта! Но, к сожалению, могущество нашего Владыки велико, а от того темница больше всего сковывает его цепями. Нужен Череп Теней, так или иначе. Только теперь его доставит любой суккуб. Мессия не нужна. От неё взято все, что нужно. На Владыка милосерден. Хочет дать ему шанс. Посмотреть на него. Если откажется – умрет. А пойдет к нашим врагам, они его убьют! Ха-ха. Не позавидуешь его судьбе, как и ей, — ласково прощебетала незнакомка, перемещаясь к Анвэн. — Как же ты не аккуратен. Столько крови. Плотояден, как цербер. Вот поэтому вас, инкубов, и не берут в основные войска. Вы бесполезны!

Ярость наполнила Танга. Неистовство, что даже было чуждо для него.

«Так и будешь стоять?» — голос в голове холодный, властный. Инкуб понял, что из-за крови Анвэн, её связь с драконом временно перешла к нему.
«Так помоги мне!»
«Демону?»
«А у тебя есть выбор? Мы хотим сейчас одного!»

Вместо ответа, Танг почувствовал, что посторонняя сила внутри стала вскипать.

«Она так радуется обладанием частички света, что вряд ли ожидает от тебя такого же. Действуй!»

Рык дракона мог испугать кого угодно, особенно, если это только слышишь ты. Мягкое сияние телепорта окутало Танга, перемещая его к искусительнице. С наслаждением инкуб пронзил её грудь, любуясь расширенными от удивления очами. Огненные волосы прямо на глазах гасли, наружу полилась дымящаяся кровь.

— А я говорил не приближаться к ней! — со злобой молвил инкуб, с омерзением отшвыривая от себя вестницу Шио.

«Ты еще здесь, Силанна?» — тем временем спросил Танг, но больше не чувствовал присутствия богини.

— Полымя Ургаша! — выругался инкуб. — Не могла продержаться еще немного!

Но его осенило. Рванув к трупу суккуба, он стал искать артефакт, которым бахвалилась незнакомка. Им оказался браслет. Стянув его с руки умершей, Танг сосредоточено стал вертеть его, пытаясь разобраться в механизме работы. Он удовлетворённо воскликнул, осчастливленный простой действия, надел на свою руку и, подхватив с земли Анвэн, исчез.

Танг думал о Файдаэне. Он верил, что уж чего-чего, а цветовод должен был знать магию света, все её аспекты и высшие знания. Главное, чтобы сам эльф был жив. Учитывая, насколько демоны все продумали на этот раз, шансы могли быть минимальны. Одного только не рассчитал Танг, оказавшись в таверне. Все взоры были направлены на него. Взоры, полные ненависти. Танг забыл о личине Изумрудного, представ пред всеми в облике демона. Файдаэн был жив. Как только он увидел чудовище, держащее его кузину в своих лапах. Времени для разговоров не стало. Собеседник Файдаэна за столом, тоже эльф, вооружился, и гораздо быстрее своего предводителя. Но Тангу это показалось странным. Что-то неуловимое, злое пробежало по лицу того эльфа, а стрела, вместо того, чтобы нацелиться на инкуба, посмотрел в сторону ничего не подозревающего кузена Анвэн. Правду говорил его старый друг из Шио. К каждому из благоверных приставлен свой демон. И сейчас, невольно, Танг активировал одного из них.

Комнату огласило заклятие инкуба, стрела сорвалась. Подлый лазутчик Кха-Белеха, хватаясь за шею, рухнул за спиной Файдаэна. Кузен Анвэн обернулся, видя странную для него картину. Умирающий менялся, принимая свои истинные черты.

— Латаэн? — потрясенно выдавил король лесных эльфов.
— Что б ты сдох, а на твоих костях плясали дети Ургаша, — прорычал тот и умер.

Ничего не понимая, эльф кинулся другому демону, в которого он выстрелил. Тот еще хрипел, хватаясь за его кузину, как за последний оплот.

— Зачем ты меня спас? Что с Анвэн!
— Не время… — Танг задыхался. — Её можно спасти?

Файдаэн подавленно кивнул, касаясь трясущейся рукой лба израненной эльфийки. Демон облегченно улыбнулся, но затем стал порывисто говорить, переводя с каждым разом дух.

— Слушай и не перебивай… На моей руке, на руке того убитого, ты, наверняка, найдешь такой браслет. Он действует, как Сердце Грифона. Даже лучше его.— Танг закашлялся, а Файдаэн в душе проклинал себя, что его стрела была, как обычно, заговорена против адских существ, из-за чего теперь никак нельзя было исцелить этого странного демона, кого-то ему напоминающего. Не исцелить и не воскресить, когда тот погибнет. — Их тысячи… Может, больше, это как посмотреть. Сколько падших ангелов затянул Шио после вашей победоносной войны против Биары, столько и артефактов... Находите их и уничтожайте. Убивайте их носителей… Найдите мессию и оберегайте. Не делайте его своим врагом… Так, я думаю, хотела бы Анвэн… Теперь для того есть повод. Вам нужен свой повелитель демонов, когда их орда окажется здесь, поняв, что их планы раскрыты… Найдите Череп Теней и уничтожьте, пока его не нашли они… Мальчишка им не нужен, хотя они будут играть… Такая уж у нас натура… Испытать, дать ложный выбор… Сам знаю… У них есть его кровь, а если и артефакт в руки попадет, то… мечта Кха-Белеха сбудется… Он ступит на эту землю следом за своей армией, что итак уже будет здесь… и не забудьте о девчонке, что вьется вокруг него… Она зачем-то тоже нужна им… мертвая… Она может изменить мессию… Они этого не хотят… Кажется так... Я не уверен… Я не успел понять… Я хочу…

Танг еще что-то хотел сказать, жадно хватая воздух, но замер, уронив голову. Глаза его остекленели, оставшись открытыми, но впервые эльф, поклявшийся уничтожать детей Ургаша, коснулся его век и закрыл их.

_________________
За банальностью легко не заметить скрытого смысла вещей.
Никто не смотрит на привычное непредвзятым взглядом.
Ум идет проторенной дорожкой, и в этом его беда.


Наталья Солнцева
Книга: Кинжал Зигфрида


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Фанфики по Нeroes of might and magic
СообщениеДобавлено: 04 окт 2015 14:59 
Однокрылая
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 03 ноя 2011 18:37
Сообщения: 8454
Откуда: Беларусь
IV. Ангелы Алого Света

Со стоном, со счастливым вздохом из-за неимоверной жажды склонилась над кристальной водой мирно текущего ручья крылатая дева. Короткие белесые волосы её были спутаны, ряса, некогда бывшей белоснежной и исчерченной алым орнаментом, серой, местами даже черной, а алый принял цвет тлеющего дерева. Зачерпнув ладошками воду, она жадно прильнула к ней и тут же иссушила, так повторялось несколько раз, пока та не закашлялась, поперхнувшись то ли от переизбытка воды, то ли из-за больного горла. Она была живым подтверждением того, что ангелы небезупречны. Они так же, как люди, подвластны хвори, особенно, если их защитник отвернулся от них, а вера стала отчаянной, но безнадежной, как в руках грешника, одумавшегося лишь под конец пути.

Вытерев тыльной стороной ладони лицо, она обернулась, ища своих спутников. Сердце её сжалось в который раз. Лишь две фигуры виднелись на горизонте. Лишь две! А было много. И становилось их все меньше и меньше с каждым разом, как только они встречали мстящих имперцев, эльфов, некромантов, орков. Только гномы не были повинны в гибели её сородичей, да и то потому, что ушли в свои родные горы. А в последнее время вновь стали появляться мерзкие демоны, с остервенением выслеживая их. Но злобы на антиподов у падшего ангела не было. Гораздо большая обида сжигала её, кровоточила бессильным гневом, направленным на неиспачканных песнями Алой Королевы. Как можно простить тех, кто с каменным лицом вершили суд над ними? Пронзали её братьев и сестер, испепеляя израненные сердца в свете Эльрата? Бессмысленные казни. Несправедливые и все же верные, но время прошло. Глупцы осознали свое падение, так зачем же лишать жизни? А она любила жизнь. Любила полет, по сей день тянулась к свету, хоть и ощущала цепи на руках за прошлое. Она бы наверняка погибла, если бы не он. Фальруэль. Он первым понял, что не стоит больше молить о прощении. Если бы его воля была хоть немного уступчивей, то все они полегли бы возле врат храма, пригвожденные к земле навеки клинками архангелов и их младших учеников. Вознесение? Тогда бы она почувствовала облегчение, унесенных душ, но сердце камнем шло на дно. И она знала, что они не в мире Эльрата. Путь закрыт.

Суровый, крайне молчаливый и замкнутый, ставший еще более осторожным и пластичным ко всем бедам, Фальруэль был их щитом. Не лил он слез, не содрогался, когда нужно было выбирать, кому умереть. Для него становился врагом тот, кто был угрозой для потерянных. Женщина, смертельно уставшая, верящая все еще в чудо, рухнула бы на колени пред любимцами Эльрата, а он нет. Он разил, видя, что никакого чуда не случится. Так они держались десятилетие. Бежали, скрывались и вновь бежали. Их была сотня. Таким было количество после разъединение резервных армий архиепископа Аларика. Сотня, а теперь трое: она, Фальруэль и Вальсса.

Крылатая дева заставила себя подняться и на миг стать сильнее. Она первая нашла ручей и должна была подать знак своим спутникам, что шли пешим ходом, а не летели. Фальруэль мог, но охранял Вальссу. Чтобы привлечь внимание идущих, женщина замахала руками, призывая к себе.

Они шли медленно, и Ульрилианна, как её нарек сам Эльрат, не корила их за это. Напротив она чувствовала себя предательницей, что всегда бежала от испытаний чистоты её души: насколько она была готова сострадать и отдаваться всецело ближнему. Это всегда пугало её. Минуты, а то и часы со страждущим всегда были для неё болью, особенно, если не могла ничем помочь. Сейчас помощь нужна была Вальссе. Это только кажется, что летать легко, но все это ложь. Как многие существа Асхана, ангелы плод воображения, веры в красоту. Если думаешь о монстре, то рисуешь в сознании несусветное, гадкое и отвратительное создание, порой не задумываясь о совмещении своих фантазий. А если они могут воплотиться? Если ты творец? А существу живи. Так и ангелы были сотворены. Красиво, безупречно, так и хочется дотронуться, а то и вовсе вообразить себя на месте птицы, гордо расправив крылья. Ангелы стали такими, какими их хотели видеть люди. Но ангелы – это люди с крыльями, а люди не должны уметь летать. Это всегда было непросто. Не сразу ангелы спускались в Асхан, покидая небесные своды Эльрата, если не обретали уверенности в себе, не привыкали к своим крыльям, не становились крепкими и закалёнными к физической нагрузке. Тело тяжелее, всегда тянет вниз. От подготовки ангела напрямую зависит его жизнь. Мышцы спины должны работать и на руки, и на крылья. А если ты слаб, то ты упадешь. Вальсса романтична, любит петь и танцевать, а еще неподражаемая сказочница. Видимо, её захватил зов обещанных приключений. Сорвалась она со своего места раньше времени, и, как существо доверчивое, попала в сети сладостных речей ненастоящей Изабель. Сражаться толком юное дарование не умело, но её всегда прикрывали более опытные бойцы. Всем нравилась белокурая головка и детские незабудковые глаза, даже её крохотное невесомое тельце. Все ангелы ведь были как на подбор: высокие, статные, поджарые. А Вальсса кроха из крох. Самой Ульрилианне она доставали лишь до груди. Дитя… Все считали себя ответственными за её жизнь. Все и полегли. Почти все. Но удача отвернулась от махонького ангела.

Все эти тяготы значительно выпили силы из беглецов. Крылья отомстили. Вчера Вальсса вскрикнула в небе, как подбитая стрелой орлица, и полетела к земле. Оба крыла, как матерчатые тряпки, колыхались на ветру, лицо было залито слезами. Фальруэль успел подхватить её, пока она не разбилась. Оказалось, что мышцы спины надорвались, точно протертые веревки. Лучше всего было в этом случае применить магию воскрешения, что всегда возвращала жизненные силы до капли, словно заменяла настоящее на прошлое, минуя все условности. Не было опасности, что кости и плоть срастется не так. Заклинание регенерации, что было намного проще, — это исключало. Такой ворожбе все равно, какой будет результат под конец. Главное, чтобы сама жизнь осталась. Это вариант экстренной магии, где солдат должен остаться на месте, быть способным еще защищаться, и на этом польза чар заканчивалась. Однако падшие утеряли способность к воскрешению. Став алым светом, они стали яростью, а не мягким его потоком. Словно запрет, словно им зашили губы, вырвали из груди ту часть души, которая отвечала за это. И вот, чтобы спасти Вальссу, им ничего не оставалось, как отдаться на произвол регенерации…

Она не полетела. Под кожей, где был разрыв, особенно возле соединения с суставами крыльев образовались контрактуры. И со временем они будут расширяться, грубеть еще больше, сжиматься, сгибать и подчинять себе. Крылья, что пока висят безжизненно, станут невыносимым грузом, постоянно терзающим болью. Если, вдруг, они найдут чародея, обладающего утерянными знаниями, то ничего не изменится. Точка отсчета уже изменена. Здесь нужен целитель, что идет вперед, ищет новые заклинания, а не довольствуется старыми. Вальсса, что раньше была единственным оптимистом, смехом, чью мелодию выжившие запамятовали, замолчала.

Наконец, спутники Ульрилианны дошли до неё. Бескрылая мечтательница безмолвно уселась на берегу, даже не пригубив ни капли воды, Фальруэль, наоборот, не только напился, но и стал умываться, при этом лицо его не стало мягче или добрее.

«Такой был бы отменным демоном, даже повелителем. Он, наверное, никогда не раскается, что был в Алом Свете. Ему там было вполне комфортно. Быть убийцей, вершителем, — мысль была резкая, пугающая, от того отдающая стыдом. Ульрилианна встряхнулась, взмахнула крыльями, подняв маленький вихрь вокруг себя. — Негоже так думать о том, кто столько раз спасал тебе жизнь!»

— Тебе надо напиться. Сил набраться, — пересилила свое неумение говорить с калеками крылатая дева.
— Я не хочу…
— Но мы неизвестно когда найдем укрытие! — попыталась достучаться до девушки ангел по-другому.
— Пей, — рыкнул внезапно Фальруэль на Вальссу, стягивая длинные белые волосы на затылке в хвост. Его тон не терпел возражение, как будто за ним последует насилие, а так, скорее всего, и было бы. Не раз этот проклятый подчинял своей воле, когда с ним были не согласны. Если он сказал пить, значит, случись неповиновение Вальссы ему и дальше, то он силой заставил бы открыть её рот, а после влил бы воду туда. Ульрилианна невольно коснулась своей руки в месте давно стрясшегося перелома. Так однажды силой падший ангел остановил её, прежде чем она не вышла навстречу часовым, охраняющим дорогу в Коготь. Это сохранило ей жизнь. Ангелы, что не слышали его, отправились к людям. Имперцы захватили их в плен, а на следующее утро, после проповедей инквизиторов, падших казнили. Просто так. За прошлое. Сугубо за всех, не зная, насколько каждый из них провинился пред новой властью, пред всем Асханом.

Вальсса, шмыгнув носом и затравленно глянув на тирана, поднялась таки и пошла приводить себя в порядок.

— Не надо с ней так. Ей же итак плохо, — с укором шепнула Ульри ему, но он не обернулся к ней, не молвил ни одного слова.

Опустив плечи, Ульрилианна вздохнула. Украдкой скосила глаза на сидящего рядом ангела, вздохнула еще раз, так как добиться сострадания или малейшей эмоции от него было так же сложно, как ждать от вампира любви к обычной пище, исключающей кровь. Тем временем он хищно следил за небом, и, когда на нем появилась стая птиц, взвился ввысь.

— Я не буду есть то, что он принесет, — звенящим голосом отозвалась Вальсса.

Живот Ульри сделал пируэт, не соглашаясь с говорившей привередницей. Ему уже давно было все равно, какие подношения ему приносят, а уж прислушиваться к капризам девчонки он точно не сбирался. Это увечье говорит за неё. Раньше она не была такой категоричной.

Чуть прикрыв губы, Ульрилианна следила восхищенно за погоней Фальруэля за птицами. И, когда он хватал кого-то, то непроизвольно сглотнула, то ли пугаясь своей кровожадности, то ли желая оказаться рядом и доказать, что она, как охотница, ничем не хуже его.

Он словил около пяти воронов, бросив их к ногам дев. Ульри подобрала их, зная, что от Вальссы теперь никакой помощи не будет, от охотника тем более. Фальруэль улегся на землю, закрыв глаза. Он мог и заснуть, но уж это точно проверять Ульрилианна не стала бы — ей хватило одной сломанной руки. Повторять больше не хотелось, а она была уверена, что за необоснованные прикосновения он обязательно наказал бы её. Собирать ветки для костра, разделывать птиц и готовить их пришлось ей. И она, как не странно, была не против этого. Вид крови давно перестал её пугать, а тайной, что внутри живые существа выглядят иначе, не было: сколько братьев и сестер погибли на её глазах, сколько людей и других существ. Так что вороны были лишь пищей. Ничего более. Хотели жить? Не стоило было попадать в руки падшего ангела, который перестал быть светом и подчиняться его законам.

Спящий, а может нет, поднялся, как только аромат жаренного мяса наполнил воздух. Вороны не были такими уж вкусными, но и охотник, и Ульрилианна поглощали тушки жадно, не оставляя ничего, кроме костей. Вальсса, сморщившись от отвращения, отвернулась от них. Ульри оставила ей последнюю птицу, легонько толкнув её, но та шикнула. Тогда Фальруэль, на этот раз не грозя, взял её долю трапезы, а затем устремился к «бескрылому» ангелу.

Ульрилианна предпочла отойти подальше, когда проклятия стали сыпаться на неё, ничего не делающую, и на него, что с силой брал вверх над некрепким тельцем, без особого сопротивления кормя непокорную, и, когда та пыталась выплюнуть, зажимал стальной хваткой ей рот. Но настоящую вину почувствовала Ульри только на следующий день после ночёвки возле ручья, когда на лице Вальссы обозначились синяки.

— Мне жаль… — прошептала она ей, но та грубо оттолкнула её.
— Нисколько тебе не жаль, лгунья!

Вот так и шли их дни изо дня в день. Казалось, что они уже давно не держаться друг за друга, а ненавидят. Каждый по-своему. Однажды Ульрилианна пожелала мысленно смерти ноющей Вальссе, а Фальруэлю провалиться прямиком в Шио, где ему самое место. Но это был черный день, как и ночь. Они вновь голодали, они вновь скрывались, так как Фаль обнаружил многочисленные и свежие следы. Где-то рядом был отряд, и ничего хорошего от него ждать не стоило.

Именно поэтому падшие ангелы решились пойти в крестьянскую хижину, от которой за версту приятно пахло жаренной картошкой, душистыми специями и жарким. Так можно было решить вопрос по питанию, крышей над головой и укрытию. Малому, но действенному. Пусть жители этого дома и были, наверняка, преданны своей империи, только кто ж захочет идти наперекор взбешенному падшему, каким казался Фаль.

Так и оказалось. Селянин, с простым и несколько пропитым лицом, о чем свидетельствовали маслянистые глазки, обвисший рот, дряблая кожа, убрал подальше вилы, как только речь зашла о его семье. Селянка, мило заулыбавшись и, чуть не упав в ноги Фальруэля, закудахтала об том, как чудно встретить таких желанных гостей. Дети, что следили за сценой, выглядывая из-за двери, с любопытством рассматривали посетителей, а девочка лет четырех, аж засунула палец в рот.

Отряд, если он и был, к счастью, не проезжал мимо этого дома. И троица, устроившись в сарае, наконец, за долгое время уснула под крышей. Правда, Ульрилианне было о чем вспоминать, краснея с ног до головы. Напившись дармового вина, довольно плохого по качеству, позабыла о своих страхах и постоянно льнула к Фальруэлю. Ей казалось это таким правильным, вовсе не постыдным, раз за все время их скитания он один остался, а падшие вовсе не ангелы уже. Обхватив его в объятиях и уткнувшись в его крылья, она прикрыла глаза, а тот, не шелохнувшись, её руки не убрал. И это было пиком вседозволенности. Довольная своим поступком, Ульрилианна уснула. Все это не укрылось от глаз Вальссы. Она не спала, даже не пыталась. Обхватив себя руками за колени, она немигающим взглядом следила за падшими ангелами. Если бы Фальруэль ударил Ульри, то все было бы по-старому. Так, как было привычно для Вальссы. До сих пор она еще не ощущала себя одинокой, хотя чувствовала себя брошенной судьбой и небом. Но теперь, видя, что отношения этих двух отчего-то улучшились, ей стало холодно. Теперь она точно знала, что будет неуместным камнем на их пути, ненужным питомцем, за которым нужен глаз да глаз, о котором нужно заботиться. О дружбе речи не шло. Вальсса никогда не простила бы Фальруэля. Ведь это он заставил так долго лететь, а она говорила, что больше не может. Это из-за него она потеряла крылья.

Вальсса тихо поднялась, все время оглядываясь на спящих. Ей было важно их не разбудить. И, когда она оказалась снаружи сарая, то бросилась в лес, прихватив зачем-то по пути веревку, валяющуюся на земле.

***



Жизнь шла своим чередом. Ульрилианна даже свыклась с мыслью, что Вальсса ушла, и, кажется, навсегда. Впрочем, это ведь её выбор, она захотела быть одиночкой, так пусть будет. И, честно говоря, это даже её устраивало, так как было сложно распылять свою заботу на неё. С крестьянами все вышло удачно. За помощь им они позволяли падшим укрываться в их доме, ну или, по крайней мере, притворялись, что общество новых жителей им не в тягость. Фальруэль даже помогал хозяину, с легкостью справляясь со многими задачами, а уж когда он притащил с охоты оленя, то пришли в искренний восторг. Кто ж такому не обрадуется, когда можно закатить целый пир после такого. В следующий раз, когда Фаль собрался в лес, Ульрилианна не удержалась и возжелала пойти с ним. Пора уж было и ей учиться добывать пищу.

Наверное, он очень сожалел об этом, когда в итоге Ульри постоянно спугивала животных в самый последний момент, а стрелы летели уже в пустоту. Та же задорно улыбалась, явно не понимая, что вводит того в бессильную ярость, но он не выказывал недовольство ничем, как обычно не проявляя никакой болтливости. Заметив новый след, он последовал за ним, присматриваясь то к немного притоптанной траве, то к поломанным веткам. Он не особо надеялся на удачу, так как следы были вовсе несвежими, но ему же нужно было куда-то идти и искать. Вскоре он выудил перо, застрявшее в кустах. Кто-то явно очень остервенело пробирался через них. Он поднес перо лицу и понюхал.

— Ты чего? — спросила Ульри.
— Это Вальссы. Она проходила здесь, — снизошел он до ответа и двинулся вперед.
— Может, не стоит идти за ней? Она же сама ушла… — прошептала на это ангел.
— Одной ей не выжить. Быстро крылья сложит.
— Она итак их сложила. Летать ведь больше не сможет, — хмыкнула от чего-то безжалостно женщина, сбитая словами Фальруэля. Одного она понять все же не могла: на кой он защищал все время не только их, но и других падших? Жизнь для него проще стала бы без помех, тем более, что характер у него был тяжелым.
— Тем хуже… — нахмурился он, рассматривая как-то не так Ульрилианну, от чего ей стало не по себе, как будто почувствовав его разочарование.

Он вновь пошел по следу беглянки. Они долго шли вглубь леса. Так далеко на охоте Фаль не забирался - звери гораздо быстрее попадались ему в руки.

Теперь уже пришло время Ульрилианне жалеть, что она пошла за ним. Запал прошел, а в груди от чего-то постоянно екало, точно бы впереди её ждало нечто неприятное. Крылатая дева хотела развернуться и пойти в обратном направлении, но разум шептал, что так она непременно заблудится. Она даже готова была стукнуть кулаком по спине Фаля, прекрасно зная, что в таком случае может схлопотать от него удар посущественнее, но вместо этого врезалась в него, так как он отчего-то остановился.

— Я не нарочно… — начала оправдываться она, как будто тот мог её в этом обвинить, но он как-то слишком был прям, слишком неподвижен. И что это за запах?

Обойдя Фальруэля кругом, Ульри углядела то, что его остановило. Увидела и тут же осела. Дыхание настолько перехватило, что, казалось бы, мысли сжались, но стали от этого не легкими, а свинцовыми, ноги стали такими ватными, словно опустились в воду и стали медленно погружаться в податливое и размягчённое дно, оказавшееся трясиной. Мир колыхнулся, размываясь, но вспышкой запечатлевшись в зеркалах глаз, оставляя там лишь одно: вывалившийся язык на фоне синюшного лица, выклеванные глаза, полк муравьев, ползающих по коже, вырванные с мясом крылья, обкусанные зверями ноги, развороченное ими же брюхо, а там белесые и лоснящиеся, точно бы вымаканные в жире, черви. Ветка не выдержала веса и надломилась, дав доступ всем падальщикам...

— Как же так?! — не веря всхлипнула Ульри и провалилась в глубокий обморок.
Очнулась она, когда её хлестали по лицу.
— Подымайся. Тебя я нести не буду, — грубо и холодно сказал Фаль, маяча пред ней.

Оглянувшись, она увидела, что тела исчезло, а вместо него на земле лежит что-то, укрытое тряпками. Запах зловония никуда не пропал. Он был здесь, повсюду, разъедая легкие. Ульрилианне вновь стало плохо, тошнота подступила к горлу, в ушах зазвенело. Фальруэль уже не бил её по щекам, он вовсе потерял к ней интерес, когда она проснулась. Взвалив ношу на себя, он прошел мимо неё. Пошатываясь, Ульри встала, помогая себе не только руками, но используя даже крылья, как опору.


Как они дошли до хижины, женщина не помнила. Она просто шла за ним, постоянно всхлипывая и ёжась от холода.

«Зачем она так поступила? А как поступила бы я, разучившись летать? Почему я не была с ней мягче. Нет-нет, не только я виновата! Он тоже виноват! Куда уйдет она после этого? В Шио? Несправедливо! Это неправильно. О, Эльрат!» — панически думала она, пытаясь себя успокоить, но это плохо получалось.

Она будто бы очнулась от сна, вновь оглядываясь по сторонам, когда услышала странный звук. Оказалось, что Фальруэль и человек копают землю, при этом смертный постоянно вопросительно посматривает на мрачного Фаля, но все никак не решается спросить или что-то сказать. Однако, когда изъеденное тело было преданно земле и забросано почвой, человек не выдержал.

— Бедная, она же совсем девочкой была! Не то, что вы… Ручки тоненькие, как веточки. Да моя средняя дочка, которой четырнадцать, и то покрупнее будет! Дороднее, крепче. А тут такая смерть… Не по-людски это. Вы ж не звери какие, чтобы гнаться за вами, спрашивать за все. Хорошо всяким вельможам. Сняли алые одежды, знаки отличия, прозвенели монетами, и они спасители! А вас загадили. Крылья кровью обрызгали. Алое не уберешь, как метка, да? Я был при той войне. Не ангелы в этом виноваты, а та дьяволица, что многим головы замутила хуже любого пойла. Ай-яй! Но я все понял. Живите здесь. У нас семья крепкая, уж укроем в подвале, будь здесь какой патруль. Не бывать произволу.

Фальруэль молча слушал, лишь желваки ходили под щеками. Ульрилианна сызнова стала плакать, утирая по-мальчишечьи кулаком нос. Она рыдала по Вальссе, выла, тем самым поддерживая слова человека. Крылья и в самом деле были им и даром, и проклятием. Отзываясь на путь ангела, они меняли свой окрас. Так падших и различали, когда видели среди белых перьев алые. И вправду, словно кровью обрызганные.


— Нет, мы не останемся у тебя, человек, — сказал вдруг Фаль, разворачиваясь. — И это не обсуждается.
— Но! — вскрикнула Ульри, прекращая истерику.
— Мы уходим… — непреклонно закончил он, высверливая в ней взглядом дыру: черную такую, поглощающую её всю без остатка.
— Но я не понимаю! — взревела женщина, разводя широкие крылья в стороны, преграждая ему путь.
— Мы это заслужили. Ты знаешь, о чем я… — изрек он, а в глазах мелькнуло то самое, скрытое от неё — свет ангела, его милосердие и раскаянье, которого, она считала, у него нет.

***



Она даже не удивилась, когда судьба безжалостно выбросила их из огня в полымя. Не пыталась защититься, чтобы принять последний бой достойно, и, как не странно, точно так же поступил и Фаль. Он не прикоснулся к клинку, даже когда черные всадники окружили их. То были не люди. Пурпурные одежды, вместо лошадей ящеры. Как эпично. Их скормят этим тварям. Может, судьба Вальссы была не так уж и плоха…

— Падшие! — удивленно молвил темный эльф, подзывая, наверняка, своего предводителя.
— Какая удача… — мелодично пропела одна из эльфиек, грациозно перекладывая кнут из одной руки в другую.
— Делайте свое дело. Не задерживайте ни нас, ни себя, — вступил в разговор с ними Фальруэль, складывая руки на груди.

По нему и не скажешь, что он боится. Благородное спокойствие, чего не было у Ульри. Ей было страшно. Она не хотела умирать. Вот нисколечки! Эльрат ведь не примет, а Шио хуже любой смерти. Умоляюще переводила она взгляд с одного всадника на другого, заламывала руки, но все же молчала. Эльф под маской почему-то не сводил с неё глаз, о чем-то перешептывался с другим темным. Напрягая слух, ей удалось услышать лишь имя «Эрин». А к чему оно было сказано, она так и не поняла.

— Нам незачем вас убивать, — миролюбиво сказал именно тот, кто перешептывался с другим. Направив своего ящера ближе к ангелам, он стянул с лица маску. Серебряные волосы тут же скользнули на его плечи, а добрые и лучистые глаза, неожиданно сверкающие на бледном лице, овеяли Ульрилианну теплом. Он смотрел именно на неё, не на Фаля.
— Я владыка Эвелор из Иншаоста. Может вы слыхали о таком месте…
— Слыхали, но я думал, что от этих земель ничего не осталось, так как бывшая повелительница Эрин не удержала власти, — отозвался Фальруэль.
— Было такое. Но можете поверить, что мы никуда не делись, а возродили свой дом.
— Что темные эльфы делают на территории империи?
— Мы теперь союзники…
— Странно, а я считал, что между вами война.
— Её пламя угасло. У нас есть общий враг.
— Вот как, и кто любимцы судьбы?
— Демоны, конечно… — улыбнулся Эвелор.
— Ах да, как же…
— Не хотят ли ангелы, пусть и падшие, присоединится к этой битве? — довольно нетерпеливо и порывисто спросил эльф, что был рядом с Эвелором.
— Прошу извинить нас за такой тон моего брата Тералина. Его постигла горестная весть, как и всех нас.
— Забавно… темный эльф, а извиняешься, — гордо поднял голову Фаль, набирая в грудь побольше воздуха. От него не укрылось то, как эльф смотрел на его спутницу. Не сказать, что ему было любопытно, так как этого качества он был полностью лишен, но знать истину мотивов других падший ангел любил.
— Мы всегда стремимся удивлять. Мы же тьма.
— Свет не любит тьму, — робко вмешалась Ульри.
— Свет без тьмы невозможен, как и день без ночи. Тьма не хаос, она не принадлежит Ургашу, — повеяло холодом в словах Фальруэля. — Договорились, темные. Пусть вы и те, кто шли за безликими. Что было, то прошло…

_________________
За банальностью легко не заметить скрытого смысла вещей.
Никто не смотрит на привычное непредвзятым взглядом.
Ум идет проторенной дорожкой, и в этом его беда.


Наталья Солнцева
Книга: Кинжал Зигфрида


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Новая темаКомментировать Страница 3 из 3   [ Сообщений: 23 ]
На страницу Пред.  1, 2, 3


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron


Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Original Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net


Рекомендую создать свой форум бесплатно на http://4admins.ru

Русская поддержка phpBB